Масленичный домовой.

Однажды в сонный час ночной
Ко мне нагрянул домовой.
Мешал дышать, давил на грудь,
Пугал, вселяя страх и жуть;
Вплетал себе черноволосый
Мои шальные русы косы,
Смеялся зло, разинув пасть.
Не дай мне, Господи, пропасть!
Пытаюсь персты возвести,
Молюсь: «О, Отче наш, прости».
Не слышу пальцев на руке,
А голос, словно вдалеке.
«Откуда ты, чудовий сын?
Иди-ка вон!! Аминь, аминь!»
Сорвался вихрем образ злой.
Исчез, как дым в трубе печной.
Звенит в ушах. В глухой тиши
Сполз домовой с моей души.
Глубокий вдох. Шепчу: «Постой!
Не уходи, мой домовой.
Сварю тебе я пшенной каши,
Вина налью тебе полчаши.
На стол накрою, приходи.
Меня, как в полночь, не буди.
В тревожном сне тебя гнала я.
Тому свидетель вьюга злая».
Озноб прошел. Тепло в ногах.
Мой разум пересилил страх.
Про домовых я с детства знала
И потому не спасовала.
По старорусскому поверью
Лишь в масленичную неделю
Приходит домовой за кашей,
Храня очаг в жилищах наших.